За окном уже начали сгущаться сумерки, предупреждая всех горожан о том, что наступает очередная неспокойная ночь, в которую всем не мешало бы залезть в свои норы, забиваясь в свои щели, чтобы не дай Бог, не накликать на себя беду, которая, как известно, никогда не приходит одна. А заявляется в дома к своим жертвам во всеоружии. На улице был слышен рев химер, а это значило, что вампиры и прочая падаль вышли на охоту, и жертв сегодня будет предостаточно, чтобы этот день вспоминали еще несколько недель, сетуя на то, мол, как же эти твари распустились. А управление города в свою очередь ничего не делает, чтобы бороться с нечистью, у которой полностью развязаны руки. Да, и как бороться с силами Тьмы простому смертному человеку, у которого не припрятано никаких козырей в рукавах, да, и максимум, что он может сделать, так это кинуть пустую бутылку из-под рома, шатаясь по тесным улочкам и, обтирая полами своего потрепанного и заплатанного плаща грязные стены, залитые кровью. Человек был бессилен. Да, и проще было переждать ночь, чтобы днем жить абсолютно спокойно. Преступления никогда не совершались днем, потому что вся падаль в это время спала, не забыв при этом, прикрыть за собой крышку гроба, набираясь сил для следующей вылазки, когда и жертв найти можно будет, возможно, чуть больше, чтобы возрасти в глазах Дракулы. Он поощрял тех, кому за ночь удавалось побить рекорд "обращенных". Те становились его приближенными, которых он вводил в курс дела, при этом сохраняя в секрете какие-то самые главные события. Ведь все они в итоге могли предать, перейдя на сторону его противников, коих было предостаточно. Все же многие только и мечтали о том, чтобы заменить, а вернее свергнуть с престола Джареда, становясь новым правителем. Но для этого им нужно было знать абсолютно все о его методах правления, тайнах и секретах, чтобы затем обратить все это против него самого, открывая свои карты, и наблюдая за тем, как паника зарождается на глубине его голубых, иногда становящихся почти черными от ярости, глаз. Он знал, что единственный человек, который его никогда не придаст и не перебежит на сторону его противников - это Шеннон, умеющий любить и жертвовать собой ради дальнейшей судьбы Джареда. Именно по этой причине Дракула никогда и ничего не скрывал от своего брата, открывая ему абсолютно все "карточные" комбинации, ведь все свое правление и жизнь в образе вампира он сравнивал именно с игрой в покер. Каждый день новая игра с новыми картежниками, желающими обмануть судьбу и выиграть бессмертие, при этом, не продав свое тело и душу, подписав договор с самим Сатаной. Но, как известно в жизни бессмертие еще никому безвозмездно не даровалось, и его нужно было заслужить, а вернее выкупить, отдавая свою жалкую потрепанную как старая фетровая шляпа, душонку. Да, еще и не факт, что бессмертие будет таким уж безоблачным, ведь чаще всего оно превращается в жалкое существование, когда хочется наложить на себя руки, приставляя к виску ледяное дуло пистолета, вылитое из стали, набитое пулями из свинца, которые только в мифах и легендах способен убить нечисть. Впрочем, это такое же заблуждение, как и тот факт, что святая вода способна погубить силы Тьмы. Нет, если бы все было так просто, то про Румынию, а в частности Тырговиште уже давно перестали бы говорить, что в ней кишат все зловещие силы, принадлежащие к клану Дракулы. Если бы все было так просто, как это писалось в различной древнейшей литературе, то и в семье Каулитц давно бы не стоял вопрос о том, а что же им делать, когда в день своего восемнадцатилетия на его голову будет надета корона, увенчанная бриллиантами и красивыми алмазами, сверкающими изнутри кровью и страхом людей. Жертв, когда-то убитых руками, а вернее клыками Джареда. Билл получит свое бессмертие, обменяв его на жизнь и душу своего близнеца, в чье тело войдет не один десяток свинцовых пуль, наполненных яростью, гневом и всепоглощающей ревностью со стороны Дьявола, желающего как можно скорее отделаться от своей самой главной преграды на пути к завоеванию Билла.
"Вам уже страшно".
На улице все прохожие торопились домой, нагоняемые слугами Сатаны и, подгоняемые ревом различных темных тварей, жаждущих насладиться своим самым излюбленным лакомством - извивающееся и бьющееся в агонии тело живого человека. Что может быть приятней для вампира, чем свежая кровь, выжатая из тела молоденькой пани, зазывно улыбающейся и развратно раздвигающей свои красивые и невероятно привлекательные ноги, в надежде ночью найти какого-нибудь глупца. Простофилю, которого можно было бы соблазнить и напроситься на личное общение в его домашней опочивальне, подмешивая в вино какой-нибудь сильнодействующий отвар, чтобы унести из богато обставленных хором ценности и прочие драгоценные вещи, которые они должны будут принести своему хозяину, чтобы иметь кровь над головой, а так же еду.
"Дешевые жрицы любви, становящиеся жертвами своей алчности и желания стать чуть богаче. Не играйте со мной. Я никогда не торгуюсь".
Или поживиться кровью маленького мальчика, забившегося под лавочку на улице вблизи небольшой часовенки или же церквушки, словно находясь в ожидании того, что должна подоспеть помощь от самого Господа Бога. Но нет, даже Бог не решается вступить в сражение с Дракулой, заведомо зная тот факт, что он уже проиграл. Мальчику остается покорно ждать своей участи, когда и до него доберутся прожорливые твари, наслаждающиеся своим превосходством и умением доставать из самых глубин человека его первобытный страх, парализующий все тело и, отключающий разум, который мог бы помочь спастись. И он будет до последнего вздоха содрогаться всем телом, ощущая клыки, впивающиеся в его шею и полу обнаженную плоть из-за сорванной с него верхней одежды, чтобы удобнее было добраться до сочного мяса. Они будут терзать тело ни в чем не повинного ребенка несколько часов, чтобы на следующее утро его нашли во время полуденной мессы в той самой церквушки, возле которой он пытался найти свое убежище, которое оказалось его личным склепом, где он будет отпет с последним ударом колокольного перезвона.
Том откинул одеяло, глядя за окно. Он знал, что сегодня у него появился шанс разобраться в том, что же на самом деле происходит вокруг персоны его брата, и он, возможно, найдет хотя бы одну единственную зацепку, чтобы спасти его. Буквально несколько часов тому назад к нему в комнату заходили родители, чтобы попрощаться, так как они на два дня уезжают в Польшу, чтобы провести дипломатические переговоры с тамошним правителем. Мама обеспокоено взглянула на побледневшего, осунувшегося и очень похудевшего сына, давая ему наказ, чтобы он питался, как положено, несколько раз в день, не забывая при этом про первое и второе. Ей было больно наблюдать за своим словно увядающим на глазах сыном, потерявшим интерес к жизни. Он перестал общаться со своими сверстниками из близлежащих округов и районов. Он перестал проводить время со своими одноклассниками, для которых общение с ним считалось огромной честью. Все же не каждый день можно получить приглашение отведать знатный ужин, приготовленной самой пани Каулитц, проведшей у плиты несколько часов, чтобы поразить экзотическими блюдами своих гостей. Не каждому достается такая честь, как побывать в графском особняке, при этом, зайдя в каждую комнату, исследовав практически любую лазейку, за исключением закрытых на ключ складов, подвала, чердака. А так же библиотечных комнат, а так же помещений, в которых хранилась древнейшая рукопись, передающаяся уже на протяжении нескольких веков из полонения в поколение. Никто не должен был узнать страшную тайну, хранящуюся в этом доме, в котором она и должна была погибнуть, навсегда будучи заточенной в эти толстые каменные стены. Тайна, которая не должна была покидать родных стен этого дома, чтобы в одночасье дети Симоне не превратились в "белых ворон", которых все бы стыдились или же обходили стороной, показывая свою неприязнь и отвращение. Не каждый готов принять тот факт, что твой сосед по парте скоро будет зловещим Демоном, не контролирующим свою ярость, а так же резкие приступы голода, которые, как известно, можно утолить только одним самым действенным способом. Не каждый готов будет принять Билла таким, каким его должна будет сделать природа, а это значит, что все должно остаться в строжайшем секрете.
"Ты ведь не хочешь, чтобы твоего брата сторонились, словно он какой-то прокаженный".
Том знал, что должен выполнить наказание матери, в любом случае ей все расскажет их кухарка добрая толстушка пани Эльза, любящая их как своих собственных детей. Да, и лгать родителям она никогда не умела. Том не любил делать что-то, когда этого требовали от него. Если бы это был преподаватель в их местной церковной школе, то он бы обязательно попытался перечить, вставив, свои "пять лей", но в случае с его Эльзой, которую он ласково называл не иначе, как тетушка, ему совершенно не хотелось доставлять ей лишних хлопот. Все же он знал, что иначе она получит нагоняй от его родителей. А они когда надо было, умели становиться по-настоящему властными и строгими. Так же мама строго дала понять, чтобы этой ночью они сидели дома, и не смели даже высовываться на улицу. Так как по городу прокатился слух о том, что сегодня в таверне "Пропащие души" на окраине Тырговиште состоится самая главная схватка в покер, ведь за карточным столом будет сидеть сам Дракула. А это означало лишь то, что слетятся все наивысшие силы, способные одним взмахом полов своих плащей превратить человека в горстку обуглившегося пепла. Для Тома же эта новость пришлась по-настоящему кстати. Значит, ему не нужно будет самому пытаться разыскать логово Дракулы, он знает, где его найти. Самое главное - это незаметно убежать из дома и вернуться до первых петухов, начинающих свой "клич" около шести часов утра. В доме было как-то по-особенному тихо, даже как-то слишком непривычно. Том осторожно на носочках пошел к спальне брата, который должно быть крепко спал. Тени медленно подкрадывались к нему, затачивая свои острые клыки. Нет, они не собирались вонзать их в него сейчас, возможно, слегка напугать, чтобы попробовать на вкус его юную и соблазнительного цвета загара кожу. Каждый его шаг отдавался сильным толчком в его грудную клетку изнутри. Почему-то было невероятно страшно. Сердце стучало словно заведенное, отдаваясь гулким стуком где-то в висках и горле. Хотелось сглотнуть неприятное чувство липкого страха, стряхнув с себя паутины волнения, но сделать это было просто невозможно. Рука легла на дверную ручку в виде головы летучей мыши и слегка надавила на нее, прокручивая по часовой стрелке. Дверь чуть скрипнула, видимо отец, так и не смазал петли, подумал Том, отворяя дверь чуть больше, чтобы заглянуть в комнату к Биллу и убедиться в том, что тот спит безмятежным сном. Для него самое главное было знать, что с братом все в порядке и ему пока, на данный момент ничего не грозит. Скрип половиц разнесся по всему дому, возвращаясь обратно в спальню Билла. Главное бы его не разбудить, решил Том, углубляясь в комнату. Кровать Билла ограждала от посторонних глаз прекрасная шелковая занавеска, установленная по всему периметру постели. Так ему казалось, что он находится в большей безопасности, и ему ничего не будет угрожать. Да, и это создавало некий интимный настрой, когда можно было, не боясь чужих глаз, обнажать свое тело, скептически разглядывая каждую неидеальную, на его взгляд, линию. Ему нравилось проводить подушечками пальцев по линии груди, спускаясь к пупку, слегка надавливая на нежную кожу и, шумно выдыхая воздух из легких через плотно сомкнутые губы. Ему нравилось исследовать свое тело, возможно, все оттого, что он не мог представить себе тот момент, когда кто-то будет так же ласкать своими руками те же самые запретные и невероятно горячие места, иногда покрытые испариной. Он не мог представить себя обнаженным перед какой-нибудь красивой девушкой, умоляющей взять ее. От одной подобной мысли его щеки покрывались румянцем, а в горле жутко пересыхало. Все же он знал об этом чисто теоретически, и то только потому, что как-то подслушал разговор, который вели в тот момент его родители с друзьями семьи.
Да, за такое можно и в ад попасть, думал Билл, сильнее прикладывая ухо к замочной скважине, надеясь, что таким вот образом звукоизоляция здесь намного тоньше.
"Позволь Тому стать твоим первым, кто лишит тебя невинности, приоткрыв дверцу в мир похоти и соблазна, разврата и необузданных желаний. Позволь Тому ласкать твое тело, срывая с губ сладостные стоны, переходящие в звериный рык".
Дверь все же подалась, не издав больше не единого скрипа или "писка". Том прошел чуть ближе к постели брата, отмечая про себя, что в комнате как всегда стоит идеальный порядок, все как по наказу матушки. Свечи везде были погашены, а окна плотно закрыты. Том пробрался чуть ближе к Биллу, отодвигая занавес. Билл спал мирно на боку, прижав к себе подушку. Его волосы красивым шелком черной россыпи лежали на подушке, заманивая Тома в свои сети. Том запустил пальцы в чуть влажные волосы брата, видимо он, только что принял души. Они пахли лавандовым маслом, а так же ароматом карамели. Тома будто что-то подталкивало быть к брату немного ближе, возможно зайти чуть дальше, чем им было разрешено самой природой и законами Господа Бога. Чуть сильнее потянул их у самого корня, заставляя глаза Билла распахнуться, а губы приоткрыться, словно в немом крике, который все же слетел с губ, но отнюдь не виде рыка, а самого, что ни на есть сдавленного, чуть хриплого после сна стона. Но он был не болезненным, а стоном, который издают, получая колоссальное наслаждение. Прежде с ними ничего подобного не происходило. Прежде в комнате не было так душно, что казалось, будто даже воздух раскален, подобно тому, что стоит в турецких банях. Билл выгнулся дугой, прогибаясь в спине, когда пальцы Тома чуть сильнее сжали волосы у самых корней, оттягивая их сильнее назад. В них словно вселились бесы, и они старались выместить друг на друге злость, ярость, а так же неизрасходованную страсть. Да, им определенно это нравилось, но хотелось еще сильнее. То, что происходило дальше, не подавалось никакому описанию. Они сами не понимали, что творят. Глаза Билла горели красным огнем, но сейчас он не исчез в считанные секунды, а продолжал разгораться подобно пламени в камине, вспыхнувшего только что в гостиной комнате. Да, Дракула явно решил позабавиться с близнецами, устроив для них ночь похоти и разврата, приправленной всепоглощающей любовью. Том сильнее дернул Билла на себя, заставляя того приподняться на локтях, позволяя им обоим соприкасаться губами. Так не должно быть, но этой ночью не Господь Бог устанавливает правила. Сегодня все решает Сатана, и он лично толкает их на это безумие, возможно, о котором они уже с утра будут жалеть. Но это будет только потом, а сейчас страсть накрыла их с головой, заставляя окунаться в этот омут. Прежде они никогда не испытывали такого сильнейшего влечения к кому бы то ни было, и уж тем более по отношению друг к другу. "Грех", "кровосмешение", "инцест" - все эти понятия плавно отходят на второй план, вытесняемые страстью, которую они сейчас пытаются обуздать. Они только учатся, как справляться с накатившим возбуждением, и видимо, что на этот раз они точно не выйдут из данной игры победителями. Как можно сопротивляться, когда нежные губы близнеца что-то нечленораздельно шепчут, соприкасаясь с твоими губами. Да, именно так и должно быть, когда ты желаешь человека, так отчаянно стонущего, находясь под твоим телом.
"Die verbotene Frucht".
-Что мы творим? - Нежный шепот в приоткрытые губы. Да, Том понимает, что сейчас нарушает абсолютно все допустимые правила и законы, но когда родителей нет дома, можно позволить себе небольшие шалости.
-Я не знаю. - Абсолютно честный ответ. Том не понимает, что на них нашло, но самое страшное, что ему совсем не хочется останавливаться. Он не хочет, чтобы этот момент когда-то закончился. Тому нравится быть сверху. Ему нравится ерзать между его широко разведенных ног, словно желая быть к нему еще ближе, ерзая своим пахом на его влажных бедрах. Это самое настоящее сумасшествие, но пока он не ушел на поиски Дракулы, то может позволить себе это.
-Это сумасшествие, Том. - Захватывает его нижнюю губу своими губами, осторожно посасывая ее. Он знает, что, возможно, это будет его первый настоящий поцелуй.
-Ты хочешь остановиться? - Делает резкое движение бедер, срывая с его губ очередной хриплый стон, отдающийся дрожью, кажется даже в картины и вазы, расставленные по комнате Билла.
-Нет, я хочу, чтобы ты заставил меня продолжить это. Или же заставь меня остановиться, выбор сейчас только за тобой.
"Подтолкни его к пропасти, а я подставлю свои руки, чтобы успеть его поймать. Как ты думаешь, кого он выберет из нас? Здесь может быть только один победитель, и ты это знаешь".
-Тогда я хочу, чтобы этой ночью не было никаких правил. Я хочу, чтобы были только ты и я. - Билл медленно обхватывает его бедра ногами, заставляя Тома прижиматься к нему еще сильнее. Он осторожно запускает в его рот язычок, всасывая его в себя. Билл рычит ему в рот сквозь поцелуй, пропуская сквозь их тела разряд тока. Осторожно срывает с него спальную робу, обнажая его влажное тело. Кусает его губы, проводя подушечками пальцев по его скулам, векам, словно доказывая тот факт, что теперь и отныне он принадлежит только ему. Слышит хриплые стоны, которые один за другим пробираются сквозь его грудную клетку, словно ломая ребра. Тому хочется держать его сердце в своих ладонях, сжимая его из последних сил, чтобы он знал, что именно Том решает его дальнейшую судьбу, и он хочет, чтобы Билл жил, и никакой Дракула ему в этом не сможет помешать. Билл в очередной раз выгнулся, когда руки брата скользнули по его бокам, очерчивая его идеальные изгибы и линии. Ему хотелось владеть им, как он никогда и ни кем прежде не мечтал обладать. Хотелось сливаться с ним воедино, двигаясь в едином ритме. В комнату пробрался прохладный ветерок, раздувающий легкий шелк занавесок, позволяя, таким образом, Дракуле наблюдать за близнецами, испытывая какое-то странное чувство зависти, но не по отношению именно к Биллу, а по отношению к обоим близнецам. Ему вдруг захотелось попробовать их обоих на вкус, чтобы понять, кто же из них слаще, и кто окажется более податливым.
Теперь он знает, что достанутся они ему оба, но останется рядом только один из них. Том сжал сильнее Билла в своих руках, поглаживая его по влажным бедрам. Рука нежно скользнула между ног, накрывая возбужденную плоть брата.
-Это так неправильно, но чувствую я так, словно все идет именно так, как и должно быть. Этого не должно быть, но по-другому я не хочу. - Еще один стон, похожий больше на шепот. Влажные тела, спутанные между шелком простыней, переплетенные пальцы рук и сорванное дыхание. Плавные толчки бедер, возносящие на пик блаженства.
-Неважно, как это можно назвать, главное это то, как чувствуем мы с тобой. - Делает резкий рывок вперед, ощущая, как по их бедрам начинает стекать что-то влажное. Билл резко дергается, впиваясь в губу близнеца зубами. Капли крови начинают стекать вниз по губе Тома, подбородку, капая на его губы. Он медленно, подобно сытому котенку облизывается, переворачивая их таким образом, чтобы теперь он был сверху. Припадает вновь к губам брата, высасывая кровь. Том понимает, что он постепенно, шаг за шагом приближается к тому дню, когда его будет не остановить. Губа к утру обязательно распухнет, и будет саднить, но это такие мелочи по сравнению с тем, через что еще предстоит пройти его брату. Ведь мучения только начинаются. Но Том не отступит, все слишком просто. Наверное, так и должно быть, когда ты любишь самого близкого и дорогого человека. Том вновь оказывается сверху, чтобы было удобнее уйти.
-Не бросай меня после этого. - Тихо-тихо, почти неслышно, и он расслабляется под своим близнецом, откидываясь на мягкую кровать и, блаженно расплываясь в улыбке. Прикрывает веки, ощущая, как сердце, словно сумасшедшее бьется у него в груди, а затем все медленнее и медленнее. Он практически сразу засыпает, а он встает с постели и направляется в свою комнату. Нежно целует его в лоб и прикрываешь за собой дверь, не зная, что в этот момент сердце Билла уже не бьется. Привилегия вампиров. Они живы, не смотря на остановку сердца. Еще одно небольшое предупреждение от Дракулы. Накидывает на плечи плащ, все же на улице в это время не так уж и тепло. Румыния встречает Тома легкой летней прохладой, гуляющей по его нежной коже. Он хорошо запомнил название таверны, вот именно туда сейчас Том и отправится. По дороге ему встречается мужчина, чье лицо спрятано под полями огромной черной шляпы.
-Юноша не подбросишь старику несколько золотых монет?
-Шли бы вы лучше домой, чем попрошайничать, а вот монет у меня, к сожалению, нет при себе.
-А как же ты собрался играть в покер? Или поставишь что-нибудь более ценное? - Зловещий смех, заставляющий содрогнуться.
-Но с чего вы взяли, что я собираюсь играть? Вы же даже не знаете, куда я собираюсь пойти.
-Я знаю все, поверь мне. Я бы на твоем месте бежал бы домой, запер бы за собой все двери на ключ, окна закрыл бы на ставни и не вылезал бы из-под одеяла. Решил испытать судьбу, что ж, но я не уверен, что она будет к тебе так благосклонна, как бы тебе того хотелось.
-Знаете все? Да, откуда вам знать, почему я иду туда? Откуда вам знать, что я собираюсь поставить на кон?
-Свою жизнь. Я ведь прав?
-Не велика ли цена? Вам так не кажется?
-Ради спасения близнеца? Я думаю, я бы тоже отдал свою жизнь, но вот только я ей давно не обладаю.
-Но как... откуда? - Том не успел задать свой вопрос, как таинственный мужчина взмахнул полами своего пальто и резко исчез, оставляя вещи лежать на тротуаре. Скорее всего, призрак, прошептал Том и как ни в чем, ни бывало, направился к трактиру, находящемуся в другом конце их маленького городка. Редкие прохожие сочувственно смотрели на Тома, принимая его за очередного бездомного бродягу, ищущего на ночь кров, не признавая в нем сына самого пана Каулитц. Но сейчас ему это было даже на руку, значит, до его семьи не дойдет информация о том, что он в такое позднее время выходил на улицу, а уж тем более шел в трактир. Дошел он буквально за пятнадцать минут, иногда останавливаясь из-за странного шороха, сопровождающего его на протяжении всего пути. Если бы он поднял голову, то увидел бы одну горгулью, непрерывно следующую за ним, предупреждая Джареда о том, чтобы он был готов. Том удивился, что так быстро нашел это место, не смотря на то, что прежде никогда не бывал в этой части города.
"А теперь иди в мои сети, Том".
Рука легла на массивную ручку в виде головы горгульи. С небольшим скрипом, она все же подалась, и Том прошел внутрь. В горле мгновенно запершило, так как сигарный дым стоял просто ужасный, в глазах резало. Никто даже не обернулся и не удивился, увидев здесь четырнадцатилетнего юношу. Том прошел к игральному столу, за которым восседало пятеро человек. Еще одно место было свободно, видимо, они кого-то ждали, решил про себя Том, но вслух ничего не произнес.
-Молодой человек, не хотите ли сыграть с нами партию в покер? - Том от неожиданности даже пошатнулся. Перед ним стоял красивый мужчина, с невероятно глубоким взглядом, манящих голубых глаз, с нежного матового цвета кожей, на нем был надет прекрасный фрак. Даже странно, что в этом разваленном месте можно найти такого состоятельного мужчину.
-Я права даже не знаю, все же я никогда.... - Джаред обошел стол и подошел к Тому, кладя свои руки ему на плечи. Тому показалось, что он начинает слабеть, язык его совершенно не слушался, а с губ лишь слетало сдавленное дыхание. Джаред отклонил голову Тома вбок, и впился губами в его нежную шею, пробуя ее на вкус.
-А теперь запомни. Ты сядешь с нами играть, и ставка будет у тебя отнюдь не золотые монетки, а твоя никчемная жизнь. Ради близнеца ты ведь готов пожертвовать такой мелочью?
-Да. - На раздумье не потребовалось даже времени. Он заранее знает, что готов будет поставить абсолютно все, что у него есть, лишь бы спасти Билла.
-Молодец, Том. - Все это Дракула говорил нежным шепотом, обдавая кожу горячим дыханием, при этом страстно дотрагиваясь до нее языком. Руки легли на его живот и начали ласкать тело. Джаред знал, что после игры Том не вспомнит его лица, и того, что он поставил. Он будет помнить только саму игру, но забудет победителя. - Ты забудешь мое лицо. Забудешь, как меня зовут. Но скоро мы вновь встретимся. Скоро мы будем на одной с тобой территории, но запомни, что условия игры в любом случае диктую только я. - Джаред резким движением развернул Тома к себе лицом, впиваясь в его губы поцелуем, посасывая кровь из еще не затянувшейся ранки. Том сам того, не ожидая, начал постанывать, ощущая, как возбуждение закипает внутри него, подобно бурлящей субстанции, так похожей на кровь, что сейчас с удвоенной скоростью бежит по его венам. Руки обвили шею Дракулы, прижимаясь к нему всем своим телом, желая почувствовать страсть. Хотелось кричать от удовольствия, что ему доставляли поцелуи Джареда.
"А ты слаще, чем я думал. Нежнее, чем кажешься с виду. Красивее, чем я предполагал. Ты слишком прекрасен и идеален. Видимо, твоему близнецу ты тоже пришелся на вкус. Постепенно желания будут возрастать, а возможность утолить голод, будет уже невозможно. Принеси себя в жертву. Я хочу тебя. Слишком хочу".
Джаред последний раз провел языком по его губам, спускаясь вновь к шее. Хотелось впиться, в нее клыками именно сейчас. Вся нечисть оскалила зубы, показывая свои клыки, желая истерзать тело этого мальчишки, но Джаред дал ясный наказ, что сейчас он принадлежит только ему, а это значит, что никто не имеет права претендовать на тело этого юноши, которое заставляло Джареда временами затаивать дыхание. Такой же взгляд хищника. Такие же пухлые губы, прекрасен и грациозен. Идентичные близнецы, но судьбу он выбрал для каждого разную, и переиграть уже ничего нельзя. Он не привык отступать назад, не смотря на то, что видит в Томе все то, что его привлекает в Шенноне. Но сейчас должна состояться игра. Джаред никак не ожидал того, что произойдет дальше. Нежные пальцы Тома слегка сжали подбородок Дракулы, задирая его голову наверх. Губы легли на губы Джареда, и Том начал страстно целовать его, вовлекая в поцелуй, наполненный невероятной яростью, жестокостью и похотью, пропускающей разряды тока сквозь их возбужденные тела. Джаред не сдерживал себя и терзал губы этого страстного юноши, превращающегося в хищного зверя, когда страсть накрывала его с головой. Джаред откинул Тома в сторону, укладывая его на большой игральный стол, скидывая с него кости, карты, а так же золотые монеты, поставленные прежде в очередной ставке. Сейчас это все не имело значения, кроме Тома, лежащего на спине в ожидании, когда он вновь сможет почувствовать губы Джареда на своих собственных губах. Его разум был затуманен, словно находился под действием сильнодействующего наркотика. В его кровь была введена максимальная доза опиума. Сейчас все происходящее для него граничит с эфемерной реальностью. Дракула вытаскивает наружу не только первобытный страх, но так же животные инстинкты, которые люди привыкли подавлять в себе, пряча их как можно дальше внутрь, стараясь их заточить внутри своего существа. Бесполезно, ведь невозможно противостоять Дракуле, если он решил позабавиться со своей жертвой. Том желает почувствовать его чуть ближе, сильнее и жестче. Желает "любить" Дракулу, сходящего с ума из-за этого мальчишки, которого он должен был бы ненавидеть, но он не может. Он лишь желает его и заполучит. Кажется, что близнецы не так уж и просты, и завладеть ими будет намного труднее, чем ему казалось. Они уже манипулируют им, делая его слабее. Он подчиняется их чарам, магии соблазнения и обаяния. Он не может сказать себе "стоп", когда встречается взглядом с черными глазами, в которых плещется страсть и всепоглощающее желание.
Он взобрался на него сверху, задирая ткань его шелковой рубашки. Этот мальчишка однозначно был слишком сладким лакомством для Дракулы. Он никогда не думал, что это может произойти с ним, но ему начал нравиться еще один брат. Все становится намного сложнее, но он найдет выход из сложившейся ситуации. Веки Тома были прикрыты, а ресницы изредка подрагивали, выдавая его сбившееся и чуть рваное дыхание. Грудная клетка резко то вздымалась, то опускалась, норовя порвать полупрозрачную ткань. Губы приоткрыты из-за постоянных стонов слетающих с его губ. Том обхватил бедра Джареда ногами, прижимаясь к его телу еще сильнее, ощущая, как в паху приятно заныло. Как только Джаред щелкнет пальцами, Том забудет о том, что происходило несколько минут тому назад, когда он стонал под Дракулой, прося быть к нему еще немного ближе. А вот Джаред уже никогда не сможет забыть это чувство эйфории, заставляющее сердце забиться в груди, а адреналин бежать по венам. Он уже никогда не забудет, каково это любить податливое тело, находящееся в твоей полной власти. Рот Тома был захвачен в плен губами Джареда, засасывающего его язык себе в рот.
"Я хотел бы вырвать твое сердце ледяными руками, наблюдая за тем, как ты медленно будешь умирать, но вместо этого отдаю тебе всего себя. Бери меня. Владей, пока я слаб".
Джаред последний раз всосал в себя язык Тома, отпуская его губы и, заставляя того расслабиться. Он осторожно поднял его со стола и встал на свое прежнее место, напротив него. Щелчок пальцев. Голова немного побаливает, словно раскалывается, а затем все резко прекращается. Том отдергивает почему-то задравшуюся рубашку и усаживается за игральный стол. Ему невероятно жарко, но он списывает все на температуру, стоящую в этой таверне. Его глаза постоянно встречаются с взглядом незнакомца, предложившего ему сыграть. И он готов, уж слишком сильно его влечет этот взор.
-Ну, что какие ставки на сегодня? - Каждый достал по холщовому небольшому мешочку, позвякивая золотыми монетками. - Ну, а ты что ставишь на кон, юноша? Где твой мешочек с монетами?
-Я ставлю то, что дороже всех ваших мешочков. Я ставлю на кон свою жизнь.
-Ставки сделаны, раздавай карты, Слепой. - Да, сегодняшняя ночь обещает быть очень захватывающей и интересной. Впервые за всю историю этого трактира, человек сам ставит на кон свою жизнь.
"We can make our lives much better. But we are not going to be able to change our faith, ever. This is the rule of the whole entire life. Just admit it & maybe I"ll present to you the Eternity. You wanna rule this world & make it fall on its knees in front of you. Don"t you? "