Утром Маша проснулась первой. Пьер еще спал, лежа на спине. Некоторое время она просто смотрела на него, но потом ей захотелось ощутить тепло его тела. Она придвинулась ближе, повернулась на левый бок, лицом к Пьеру, прижалась грудью к его груди и просунула одну ногу между его колен. Ей стало так уютно, что она почти задремала, когда почувствовала руку Пьера на своей груди. От этого она окончательно проснулась. Маша еще крепче прижалась к Пьеру и бедром почувствовала, что проснулся не только Пьер.
Как обычно по утрам, секса Маше не хотелось. Не хотелось в том смысле, что она и представить не могла проникновение члена в свое влагалище. Ей казалось, что все четыре ее губы, если и не срослись, то очень прочно склеились. Тем не менее, нежность к этому, лежащему рядом с ней мужчине переполняла ее. Она провела рукой по его груди, спускаясь к животу, и почувствовала, что его члену стало тесновато под ее бедром. Она немного отодвинула ногу, выпуская его на свободу, и продолжала ласкать правой рукой его живот. Медленно, очень медленно ее рука спускалась все ниже, пока мизинец не прикоснулся к уже твердому древку. Пьер откинул одеяло, чтобы оно не стесняло свободу Машиных ласк. Но Маша не спешила. Ее пальцы обошли восставшую плоть и начали гладить его бедра. Ей показалось, что разочарование Пьера ощущалось даже пальцами. Она про себя улыбнулась, продолжая нежно ласкать внутреннюю поверхность его бедер чуть выше колен. На этот раз ее рука двигалась вверх. Машина голова лежала уже не на груди, а на животе Пьера, и она смотрела вниз на его восставший член и на свою руку, ласкающую самый верх его бедер. Она видела, она чувствовала, как напряглись все его мышцы, когда ее рука, как бы невзначай, прикоснулась к мошонке. Маша ласково взяла ее в руку и слега сжала, с удовлетворением услышав стон Пьера, которым он отозвался на это удовольствие. Ее ладони с длинными тонкими пальцами как раз хватило на то, что бы все это добро поместилось у нее в горсти.
Немного изменив позу, Маша легла так, чтобы и вторая ее рука могла ласкать Пьера. Ни он, ни она не произнесли еще не слова. Им не хотелось разговаривать. Маша была целиком поглощена ласками, а Пьер, видимо, сконцентрировался на получаемом удовольствии. Он не знал, что и как будет дальше. Это был первый раз, когда Маша решилась на это утром. Обычно она вскакивала с кровати первая, еще до того, как он окончательно проснется, бежала а душ, ставила кофе и возвращалась уже наполовину одетая. Но после вчерашнего вечера что-то изменилось и Маше уже не хотелось уходить от этого, такого родного тела, тела, вздрагивающего от ее ласк.
"А я ведь очень удачно устроилась" - подумала Маша - "Иметь ладони, которые являются эрогенной зоной, это очень удобно, когда ласкаешь мужчину". Она продолжала ласкать его яички и чувствовала, как покалывание коротко постриженных волос начинает ее возбуждать. Между ногами у нее погорячело, а губки уже казались не жесткими и слипшимися, а мягкими и приятно увлажненными. Ее руки уже хотели перейти к ласкам члена, чтобы ладонями почувствовать упругую силу это странного, но такого привлекательного мужского органа, но Маша сдержала себя и продолжала ласкать мошонку. Она ее поглаживала, перебирала яички, стараясь их не сжимать, слегка царапала ногтями, пощипывала кожу...
Надо сказать, что, несмотря на то, что Маша встречалась с Пьером уже несколько месяцев, она первый раз проявляла такую активность в сексе. Раньше она лишь отвечала на его ласки. Именно поэтому ее предыдущий опыт оказался как нельзя более кстати. "Как же хорошо" - думала Маша - "что они все такие одинаковые. Научившись ласкать одного из них, ты умеешь ублажить их всех". Во всяком случае, так говорил ее не столь уж маленький опыт сексуальных отношений. И этот опыт подсказал ей, что пора уже двигаться дальше и она, оставив одну из рук на мошонке, перебежала другой на древко члена. Резко участившееся дыхание Пьера подтвердило ее правоту. Маша не спешила. Меньше всего ей хотелось добиться от Пьера быстрого оргазма.
Поэтому Маша начала ласкать древко члена примерно так, как она ласкала до этого мошонку - слегка поглаживая снизу вверх и сверху вниз, не захватывая головки, слега поцарапывая ногтями. Свои движения Маша координировала по реакции Пьера. По непроизвольному напряжению мышц, по прерывистому дыханию, по его сдавленным стонам, которые не только выражали получаемое им удовольствие, но и доставляли безумную радость Маше. В этот момент она была готова почти на все, только бы эти стоны не прекращались. Когда ее ласковые пальчики прикасались к уздечке, этому переходу от головки члена к его древку, стоны становились громче, а мышцы живота напрягались так, что ее голова ощущала себя лежащей на деревянном столе. Жестковато, конечно, но ей и это нравилось. Время от времени она крепко обнимала древко члена рукой и, захватывая кожу, двигала руку вверх и вниз, так чтобы ласкать и головку. Она знала, что его член мучительно этого желает. Но она также знала, что такой лаской нельзя злоупотреблять, если не хочешь немедленного оргазма. Поэтому, после одного-двух таких движений она возвращалась к более нежным ласкам. Она не знала, сколько времени уже прошло с той минуты, когда она ощутила руку Пьера на своей груди, да ее это и не интересовало. Эти минуты она жила не по часам, а по какому-то внутреннему ритму. Она и сама не могла бы сказать, почему она меняет один вид ласки на другой и почему она делает это именно сейчас. Она об этом не думала. Она вообще ни о чем не думала. Она жила в этом мире собственных ласк, где не было больше ничего и никого. Она сама, казалось, не существовала. Во всяком случае, не существовала, как женщина со своими чувствами и желаниями. Ей было бы очень странно, если бы Пьер попытался ее приласкать, а мысль о сексе просто не смогла бы поместиться в ее голове. Пьер, казалось, принял ее игру. Во всяком случае, он полностью отдал ей всю инициативу, не пытаясь ничего сделать самостоятельно. Его рука была по-прежнему на ее груди, но непроизвольные движения его пальцев не были лаской. Это был лишь еще один способ передать Маше информацию о своих ощущениях, своем состоянии.
В какой-то момент в Машиных губах возникло жгучее желание не оставаться пассивными. Ведомая только своими чувствами и ощущениями, она перебралась ниже, удобно устроившись между его ног. Рука Пьера, потерявшая Машину грудь, попыталась перебраться на ее плечо, но, будучи сброшенной, послушно распласталась на простыне.
Еще некоторое время Маша продолжала ласки руками, разглядывая, любуясь этим красавцем, находившимся в состоянии максимальной эрекции. Потом она наклонилась и поцеловала, просто прикоснулась губами к уздечке, слегка повернув голову, чтобы было удобнее. Второй поцелуй был длиннее. Не отрывая губ, она приоткрыла рот и провела языком по его члену. Поиграв таким образом, она, наконец, взяла его в рот. Удовольствие, которое она при этом испытала, невозможно передать словами. Восхитительным было все: и совершенно гладкая головка, удобно разместившаяся между ее небом и языком, и удивительно мягкая кожа крайней плоти, которая, казалось, отвечала поцелуем ее губам. Даже ее зубы, разместившиеся там, где головка соединяется с древком, передавали удовольствие в ее мозг. Пропустив его чуть глубже в рот, Маша стала ласкать языком уздечку и другие чувствительные места. Постепенно она перешла от нежных ласк языком к движениям головой вниз и вверх, помогая аналогичными движениями правой руки, плотно обнимающими древко члена. Движения постепенно ускорялись и она уже предвкушала его скорый оргазм, но вдруг Пьер остановил руками ее голову. "Не сейчас. Позже" - сказал он.
Это были первые слова, которые она услышала за это утро, и она вздрогнула от неожиданности. Вздрогнула и вернулась в реальный мир. Очнувшись, она неожиданно для себя осознала, что очень голодна и должна немедленно бежать в туалет.
Наскоро умывшись и одевшись, они спустились в фойе. На часах было без около десяти. "Во сколько же мы проснулись?" - с удивлением подумала Маша. Завтракать в гостинице они не стали - слишком уж неубедительным показались им стандартные круасаны и кофе. Вместо этого они зашли в ресторанчик через дорогу. После вчерашнего секса и утренних упражнения, оба были так голодны, что их завтрак больше напоминал достаточно плотный обед. Говорили ни о чем: о бельгийской погоде, о том не стоит ли съездить в Мидлкирхе на следующей неделе... Неторопливо покушав и выпив по паре чашечек кофе, они решили вернуться в номер - надо же было закончить начатое.
А это ресторан, где мы завтракали. По утрам здесь не так помпезно, но даже более уютно.
Да и кормят здесь очень вкусно.
***
Оказавшись в номере, Пьер уже хотел по привычке взять инициативу на себя, но Маша его остановила: "Ты славно поработал вчера" - сказала она с улыбкой - "Сегодня моя очередь. Раздевайся, ложись на спину, руки по швам и не двигайся!" Пьер с видимым удовольствием подчинился, видимо, ожидая продолжения орального секса.
Но у Маши, после завтрака и кофе было совершенно иное настроение. Она, правда, поцеловала несколько раз его член, но не всерьез, а слегка, лишь для того, чтобы укрепить эрекцию. Но даже это мимолетное прикосновение губ и языка к его прелестям возбудило ее до крайности. Убедившись, что с эрекцией все более чем в порядке, она перебралась немного выше и стала на колени над его членом. Чуть-чуть раздвинув свои губы одной рукой и придерживая его член другой, она медленно опустилась так, что ее внутренние губы приникли к его члену в своеобразном поцелуе, очень похожим на тот, которым она целовала его около часа назад. "Поцеловав" еще несколько раз, она опустилась и села на бедра Пьера. В течение нескольких минут, она сидела совершенно неподвижно. Неподвижно, но не бездейственно. Она "работала" мышцами влагалища то крепко сжимая его член, то полностью расслабляя мышцы. Не только Пьер, но все ее патнеры были без ума от этих своеобразных и очень сильных ласк. Она и сама получала громадное удовльствие от тех ощущений, которые возникали внутри нее. Она, наверное, смогла бы довести Пьера до оргазма так ни разу и не пошелохнувшись, но это не входило в ее намерения. Несмотря на получаемое удовольствие, Маша не могла достичь оргазма таким способом. Для нее это было лишь возбуждающей предварительной лаской. Достаточно возбудив себя таким образом, она начала потихоничку двигаться: вперед и назад, вверх и вниз, совершая иногда и круговые движения. Она полностью сконцентрировалась на ощущениях внутри себя, именно они диктовали ей куда как и с какой скоростью она должна двигаться. Из своего немалого опыта она хорошо усвоила, что неподвижно лежащий под ней мужчина получает громадное удовольствие от любых ее движений. Этот опыт подтверждался и стонами Пьера, которые становились все более и более громкими.
Почувствовав приближение оргазма, Маша стала двигаться быстрее, ускоряя тем самым и оргазм Пьера. Их крик удовольствия слился в один. Посидев неподвижно несколько секунд, Маша легла на грудь Пьера, вытянувшись всем телом и сведя ноги вместе. Пьер обнял ее и крепко прижал к себе...
![[]](/img/a/aa_o/masha2/restaurant.jpg)